Уважаемые 

«…Сергей Львович [Пушкин] был известен как остряк и человек необыкновенно находчивый в разговорах. Владея в совершенстве французским языком, он писал на нём стихи так легко, как француз, и дорожил этою способностию. Много альбомов, вероятно, сохранили его произведения; и есть слухи, что в это время он написал даже целую книжку, в которой рассуждал по-французски – стихами и прозой – о современной ему русской литературе». (П. В. Анненков. «Материалы для биографии А. С. Пушкина»)
Что же взял Пушкин от отца своего? Острословие? Да. Любовь к французскому языку и литературе? Несомненно. Увлечение театром? Тоже верно. Однако Сергей Львович передал старшему сыну и такую особенность как неспособность к службе.
Известно, что Пушкин был нелюбимым ребеноком. Гораздо больше любви родители отдавали младшим Льву и Ольге. Отношения у Пушкина с отцом были непростые. Во время южной ссылки поэта Сергей Львович боялся переписываться с ним и узнавал о житие-бытие сына из его переписки со Львом Сергеевичем. В письме от 31 октября 1824 года Александр Сергеевич с обидой и болью писал Жуковскому: «Отец, испуганный моей ссылкой, беспрестанно твердил, что и его ожидает та же участь…»
Отношения отца и сына оставались натянутыми до 1830 года, когда Пушкин, собираясь жениться на Наталье Гончаровой, обратился к родителям с просьбой о материальной помощи. Вот перевод с французского первой половины ответного письма Сергея Львовича: «Тысячу, тысячу раз да будет благословен вчерашний день, дорогой Александр, благодаря письму, которое мы получили от тебя. Оно преисполнило меня чувством радости и благодарности. Да, друг мой, это самое подходящее выражение. Давно уже слёзы не приносили мне такой отрады, как пролитые при его чтении. Да благословит небо тебя и твою милую подругу жизни, которая составит твое счастье».

В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни в таинственных долинах
Весной, при кликах лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
Так в восьмой главе «Евгения Онегина» Пушкин писал о начале своего поэтического пути.
Пушкин начал писать рано. Сестра его Ольга Сергеевна рассказывала, что ещё девятилетним мальчиком, до Лицея, пробовал он сочинять. Его первые опыты были по-французски. Он сочинял и разыгрывал перед сестрой маленькие комедии. Когда одну из них Ольга Сергеевна освистала, Пушкин не обиделся, а сам на себя сочинил по-французски эпиграмму:
– Скажи, за что «Похититель»
Освистан партером?
– Увы! За то, что бедняга сочинитель
Похитил его у Мольера.
Мольера, Лафонтена, Плутарха, Гомера, Вольтера Пушкин узнал и полюбил в раннем детстве. Едва научившись читать, он забирался в отцовский кабинет. Доставал из книжного шкафа какой-нибудь из томиков в сафьяновом переплёте и погружался в чудесный мир фантазии.

В 1814 году в журнале «Вестник Европы» в 13-м номере впервые было напечатано стихотворение А. С. Пушкина. Оно называлось «К другу стихотворцу». Внизу стояла подпись: «Александр Н.к.ш.п.». Пушкин написал свою фамилию наоборот и выпустил из нее все гласные.
Первое стихотворение Пушкина увидело свет при не совсем обычных обстоятельствах.
Лицеисты отправляли свои стихотворения и басни в журнал. Антон Дельвиг, посылая в журнал своё стихотворение, посоветовался с товарищами и потихоньку от Пушкина отправил заодно и его. Вскоре ничего не подозревающий Пушкин, взяв свежий номер «Вестника Европы» с изумлением прочитал: «От издателя: Просим сочинителя присланной в «Вестник Европы» пьесы под названием «К другу стихотворцу», как всех других сочинителей, объявить нам своё имя, ибо мы поставили себе законом: не печатать тех сочинений, которых авторы не сообщили нам своего имени и адреса».
Так Пушкин узнал о проделке своих друзей.
Предатели-друзья
Невинное творенье
Украдкой в город шлют
И плод уединенья
Тисненью предают.
Пришлось сообщить в журнал своё имя и адрес.
В том же 1814 году в журнале «Вестник Европы» были напечатаны одно за другим четыре его стихотворения.

В феврале 1815 года в Лицее побывал Константин Николаевич Батюшков. В это время Пушкин болел и лежал в больнице. Вдруг прибежали товарищи и сказали, что его хочет видеть Батюшков, который специально для этого приехал в Лицей.
Пушкин был рад чрезвычайно. Он любил стихи Батюшкова. Они нравились ему своей разнообразностью и жизнерадостностью, гармоничностью и стройностью.
Вместе с русской армией Батюшков недавно возвратился в Петербург из заграничного похода.
Говорили они о многом – об отечественной словесности, о народной русской поэзии. Когда речь зашла о стихах самого Пушкина, Батюшков стал советовать оставить лёгкую поэзию и обратиться к предметам серьёзным и важным – воспевать войну, героев… Пушкин смолчал и всё терпеливо выслушал. Вскоре он ответил Батюшкову стихами:
А ты, певец забавы
И друг пермесских дев,
Ты хочешь, чтобы, славы
Стезёю полетев,
Простясь с Анакреоном,
Спешил я за Мароном
И пел при звуках лир
Войны кровавый пир.
Пушкин вежливо, но решительно отклоняет этот совет.
Страшась летать недаром,
Бреду своим путем.
«Полёты», лира, оды – не для него. По настоянию лицейского начальства пришлось ему раз-другой сочинить «громозвучные» стихи, но по собственной воле он писать их не станет…

Учась в Лицее, Пушкин, как и другие лицеисты, бывал в доме у директора Егора Антоновича Энгельгардта. Он приходил вместе с Антоном Дельвигом читать немецкие книги. Правда, он не долго посещал дом директора. Вдруг перестал и не захотел приходить. Почему? Чем же объяснялось странное поведение Пушкина?
Всё очень просто: Энгельгардт написал для себя характеристики на воспитанников, они лежали в письменном столе среди прочих бумаг. В большинстве своём характеристики были удивительно верны и метки, говорили об уме и наблюдательности их автора.
Что же написал Энгельгардт о Пушкине?
«Его высшая и конечная цель – блистать, и именно посредством поэзии. К этому он сводит всё и с любовью занимается всем, что с этим непосредственно связано. Всё же ему никогда не удаётся дать прочную основу даже своим стихам, так как он боится всяких серьёзных занятий и сам его поэтический дух не сердечный, проникновенный, а совершенно поверхностный, французский дух. И всё же это есть лучшее, что можно о нём сказать, если это можно считать хорошим. Его сердце холодно и пусто, чуждо любви и всякому религиозному чувству и не испытывает в нём потребности».
И это о Пушкине, с его искренней, пылкой душой, сердце которого переполняла первая юношеская любовь, привязанность к товарищам…
«Чтобы полюбить его настоящим образом, - писал о друге Иван Пущин, - нужно было взглянуть на него с тем полным благорасположением, которое знает и видит все неровности характера и другие недостатки, мирится с ними и кончает тем, что полюбит даже и их в друге-товарище».
Юный Пущин оказался умнее, добрее, проницательнее, чем умудрённый годами директор Лицея.

Театр! У Пушкина загорались глаза, когда ему предстояло отправиться на спектакль. Всё театральное, сценическое увлекало его с детства. Отец и мать любили театр. Дядя Василий Львович, побывав в Париже, взахлёб рассказывал о знаменитом трагике Тальма, у которого он брал уроки декламации.
Маленький Пушкин не помнил себя от радости, если ему разрешали остаться в гостиной, где отец и дядя под одобрительный смех и шёпот гостей разыгрывали сцены из Мольера.
А петербургские театры!
Как он мечтал о них! В годы его отрочества до тихого Царского села доносился их шум и блеск. Балеты Дидло, декорации Гонзаго, несравненная Семёнова… Теперь он увидел их, вступил в удивительный и волнующий край, имя которому – театр.
Волшебный край! Там в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слёз, рукоплесканий
С младой Семёновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись. (Отрывок из «Евгения Онегина»)

В 1824 году Василий Андреевич Жуковский писал Пушкину, страдающему в михайловской ссылке от одиночества и неведения о будущем: «Ты имеешь не дарование, а гений. Ты богач, у тебя есть неотъемлемое средство быть выше незаслуженного несчастья и обратить в добро заслуженное; ты более нежели кто-нибудь можешь и обязан иметь нравственное достоинство. Ты рождён быть великим поэтом; будь же этого достоин». Старший друг Пушкина увидел в молодом поэте удивительное дарование.
Познакомились и подружились они в середине 1815 года в Царском селе. К тому времени Пушкин был автором уже двадцать стихотворений. Жуковскому он посвятил стихотворения «Благослови, поэт!.. В тиши парнасской сени…», «Когда к мечтательному миру…», а также короткое «К портрету Жуковского»:
Его стихов пленительная сладость
Пройдёт веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнёт о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.

Удивительно, но дома у Пушкина бывали лишь близкие друзья. Почему? Для этого существовали основательные причины.
После окончания Лицея Пушкин жил с родителями в Коломне. Сергей Львович и Надежда Осиповна поселились там из соображений экономии. Пушкины жили в верхнем, втором этаже – «над Корфами». По воле случая два недавних лицеиста – Александр Пушкин и Модест Корф – оказались в Петербурге под одной крышей, стали соседями.
Вот как Корф описывал жизнь семьи Пушкиных: «Дом их представлял всегда какой-то хаос: в одной комнате богатые старинные мебели, в другой пустые стены, даже без стульев; многочисленная, но оборванная и пьяная дворня; ветхие рыдваны с тощими клячами, пышные дамские наряды и вечный недостаток во всём, начиная от денег и до последнего стакана».
Домашняя жизнь родителей Пушкина действительно отличалась безалаберностью. Объяснялось это особенностями характера как Сергея Львовича, так и Надежды Осиповны.
Родители Пушкина предпочитали визиты, развлечения. Сергей Львович был начитан, образован, любил театр, литературу, но службу не любил. К своим обязанностям помещика, как и ко всему, что доставляло беспокойство и хлопоты, Сергей Львович питал непреодолимое отвращение. Управлять имениями поручил он приказчикам, и те исправно обкрадывали и его, и крестьян.
Домом он не занимался, передоверив всё жене. А Надежда Осиповна была плохая хозяйка. Она была единственной в семье. Мать растила её белоручкой-барышней, баловала дочь. Французский язык, фортепьяно, манеры. Она не меньше, чем муж, любила светские развлечения. Обязанности хозяйки ей докучали. Неуравновешенная и вспыльчивая, она вносила эти качества в управление домом. То с полным равнодушием взирала на всяческие беспорядки, то строго взыскивала за всякий пустяк.